Sandrachat.ru

Экс-генпрокурор Слава Пискун дал интервью журналу Журналист.

Корреспондентов он как правило получает в автономном офисе. Небольшая комнатка, отлично аккуратный стол, неработающий персональный компьютер, жалюзи, весьма похожие на ставни, сообщает Е. Вецько в №19 издания от 15 июня 2015 года.

«Правда, как в камере?» — смеётся Слава Пискун.

Он обожает представлять себя три раза ведущим прокурором Украины и ещё несколько лет назад заявлял, что готов занять данный пост в четвёртый раз. Он смог потрудиться и при вице-президенте Леониде Кучме, и при В. Ющенко, и, будучи членом фракции Партии районов, обзавестись себе неприятеля в лице В. Януковича.

После долгого неимения на Украине Пискун через трибунал выбил себе право принимать участие в депутатских отборах в 2014 году, однако парламентарием так и не стал. Сегодня экс-генпрокурор — зам. главы Единения адвокатов Украины. Не господь новость какая обязанность для человека, который ещё несколько лет назад в разговоре с корреспондентами говорил, что не пойдёт даже на пост заместителя главы ГПУ. Однако в политику он возвращаться пока не планирует.

«Украинской политики нет, — заявляет он. — И прокуратуры нет».

Но несмотря на это есть связи, знание оставаться на общественно-политической арене при любой власти и делать оглушительные утверждения и прогнозы.

«Развал Украины весьма возможен. Чтобы его избежать, необходимо выборы вести каждые 2 месяца, пока не изберем тех, кто нам на самом деле нужен», — говорит Пискун.

— У вас есть компромат на работающую и прошлую власть?

— Компромат на власть есть всегда. Политика — дело нечистое. Новая власть проводила со мною переговоры о партнерстве на уровне менеджера либо советчика начальников силовых строений. Однако так как точных услуг не было, то и переговоры завершились ничем.
Фото Д. Никонорова
 

— Хотите сблизить счёты с прежними товарищами?

— Прежде всего, меня так и не привлекли к этому процессу [преследованию представителей прежней власти]. Впрочем, и процесса нет. Во-вторых, не хочу я сводить ни с кем счёты. Я хочу, чтобы всё было по верности и по закону. И самое важное разобраться и качественно проучить.

Но слово «соратники» я бы не применял. Я не был членом Партии районов. Регионалы для меня — лишь коллеги по фракции. Я вошёл туда, поскольку был против Ющенко. И, как продемонстрировала история, был прав. Я полагаю, что Ющенко привёл «донецких». Принципиально. Мы их завлекаем, но он их отмазывает… В результате этого наши пути разошлись.

— И вы ушли к таким же «донецким».

— Нет, «донецкие» были в команде Ющенко, и он активно пользовался их услугами. Потому пройти к ним труда не составило.

— В настоящее время знаетесь с кем-то из прежних членов ПР?

— Нет. Они понимают, что я весьма оскорблен. Со мною поступили очень некрасиво, когда требовали от меня предоставить сведения против Юлии Тимошенко, но затем зачеркнули из предвыборного перечня. Были люди, которые предостерегали Януковича, что я никогда в жизни не дам эти сведения. Он дал ответ: «Тогда мы Пискуна посадим совместно с ней». Где сейчас Янукович и где Пискун?

Я не сомневался, что дело в отношении Тимошенко и её команды было заказанным. И я участвовал в данном заказе. Я выяснил это дело, арестовывал членов её команды, давал согласие на экстрадицию членов команды ЕЭСУ из Турции. Поскольку поверил бумагам, которые оставили мне Анатолий Обиход [замгенпрокурора в 1998-2002-м] и Михаил Потебенько [генпрокурор Украины в такие же годы]. Я не смог их перепроверить, поскольку лишь был назначен на пост.

Определенные официальные лица ЕЭСУ находились в камере. И когда мы стали разбираться, у меня волосы стоймя поднялись. Я осознал, что мы сделали ошибку. И осознал я это далеко не в 2005-м, но в 2003-м. Я начал «съезжать» с данной темы, в связи с тем что осознал, что это общественно-политический предзаказ. И меня сняли.

— Сейчас ваших коллег по фракции винят в помощи сепаратистов.

— То, что мои прежние коллеги по фракции винятся в пособничестве сепаратистам, я слышу лишь от корреспондентов. Я как три раза генпрокурор очень много раз предостерегал: пока не будет открытых судейских действий и народный трибунал не вынесет вердикт, люди данной власти не поверят.

Если не будет подобных судейских разбирательств (подчёркиваю: открытых), никто не поверит, что Революция преимущества была Революцией преимущества, а не федеральным переворотом

Необходимо пробежать по разведчикам, предателям отчизны, убийцам наших солдат. Пробежать по лицам, которые убили Майдан. И по коррупционерам. Если не будет подобных судейских разбирательств (подчёркиваю: открытых), никто не поверит, что РФ на нас совершила нападение. Никто не поверит, что страна сражается с коррупцией, никто не поверит, что Революция преимущества была Революцией преимущества, а не федеральным переворотом.

— Отчего это далеко не происходит?

— Это комплекс законный и общественно-политической неполноценности нашей власти.

— Но денежные средства Януковича и так именуемой Семьи де-юре вернуть вероятно?

— Но что, кто-то этим занимается? Всё вероятно. При сегодняшнем отношении Европы к Украине не делать этого — криминальная невнимательность. Однако это никому не надо. Текущая власть не в состоянии одной рукою брать денежные средства Януковича, но другой располагать собственные промытые денежные средства в азиатских банках. Европа этого не поймёт.
 

— Гибель Михаила Чечетова, Олега Калашникова, Олеся Бузины…

— Вопросов по Калашникову и Бузине я не имею. Ясно, что сближали счёты. И вероятно даже, очень левые детали. У меня имеется вопрос по 2-м людям. По Валентине Семенюк и Чечетову — прежним главам Фонда госимущества. Я бы на месте генпрокурора весьма серьёзно занялся данными 2-мя убийствами.

— Другими словами всё-таки убийствами?

— Я полагаю, что там не всё настолько просто. Книга? Это механизм. Если б кто-то просил меня осуществить убийство человека, я бы так всё сделал, что поверил бы даже убийца и пришёл на похороны рыдать. Причины не было у Чечетова — и предлога.

— Но допрос в ГПУ?

— То, что он понимал, он сообщил нам ещё в 2005 году.

— Вы довольно часто повторяете фразу «я говорил», «я советовал». Со стороны это без проблем делать. Вы сами могли быть способны занять пост главы Украины?

— Нет, я опасаюсь. Это чересчур огромная обязанность. Так невозможно. Кто попало не может быть главой Украины.

— Среди наших политических деятелей есть тот, кто может им стать?

— Да, я понимаю одного такого человека и ощущаю в нём большой потенциал. Однако пока о нём рассуждать рано.

— Но занять обязанность ведущего прокурора вы способны?

— Прокуратуры нет. Как можно быть ведущим прокурором того, чего нет?

— Отчего нет? Есть и проходит ступень серьезных реформ.

— Законопроект о прокуратуре отменен до 15 августа. В данный момент необходимо сократить 8 млн. прокуроров. Однако на основании чего? Закон-то отменен. Это означает, что необходимо разработать какие-то условия и причины увольнения. Другими словами на местах в настоящее время разыскивают, за что снять людей. Через трибунал они настроятся через 6 месяцев. Период исковой давности — 3 года. Данная власть уйдёт через несколько лет, и 8 млн. прокуроров последуют в суды и настроятся. Но где будут эти грузины? В Соединенных Штатах?

Реконструкция областных прокуратур в региональные — это максимум год. Они планируют год никого не усаживать, ничего не делать и преобразоваться. Да в следующем году по Киеву будут идти зэки с автоматами. Но ещё суды, но ещё милиция, но ещё СБУ. Они же сломали технологию! Разве невозможно было просто сблизить 5 законов совместно? Законы о прокуратуре, о суде, о органов внутренних дел, об аккуратной работе и СБУ?

— Другими словами действия команды Петра Порошенко вы не удерживаете?

— Много подковёрных контрактённостей и обещаний. К примеру, то, о чём говорил [на суде в Вене предприниматель Дмитрий] Фирташ. Вы представляете, если б он про это заявил в начале мая 2014-го? История Украины пошла бы иначе.

Я не завидую белой завистью Порошенко. Я осознаю, что ему трудно. Однако с кадрами необходимо складываться. Он не имеет ни единого верного профессионального решения

Я не завидую белой завистью Порошенко. Я осознаю, что ему трудно. Однако с кадрами необходимо складываться. Он не имеет ни единого верного профессионального решения. Ему необходимо изменить людей, с которыми он действует. Они его первые отдадут.

— Назовите фамилии.

— Не буду я их представлять. Но в случае если Порошенко обрушится, то никто с ним в данную яму не полезет. Никто.
Фото Д. Никонорова
 

— Но кто-то может ещё и направить. К примеру, олигархи, с которыми будто бы начата огромная битва.

— Наиболее действенная борьба с олигархами — шлепнуть олигархов. Тогда уж в точности их не будет. (Хохочет.) Реприватизировать имущество. Очень много вы видели судейских действий по реприватизации? Ни единого! Но кто такой олигарх? К ним можно многих парламентариев причислить. Всего лишь помимо казака [Михаила] Гаврилюка.

То, что в настоящее время происходит, — это далеко не борьба с олигархами. Это сравнительно искренний отъём денежных средств. Читайте 12 стульев и Золотого телёнка — Остап Бендер отдыхает!

— Так, может, не следует их вообще беспокоить? Дружить с аналогичным Иваном Коломойским дешевле, чем вести войну?

— Я был удивлён, что он договорился на губернаторский пост. Но в настоящее время полагаю, это было нужно. Я разговариваю со многими людьми и могу с уверенностью сказать, что если б Коломойский не стал губернатором Днепропетровской области, то Запорожская, Херсонская, Днепропетровская и Одесская области были бы вчера в составе России либо там бы проводились боевые действия.

Бригада Коломойского не только предохранила Украину, но обосновала, что новая власть вполне может быть легальной и действенной

Бригада Коломойского не только предохранила Украину, но обосновала, что новая власть вполне может быть легальной и действенной. Знаете, как они улавливали сепаратистов? Узнавали: «Будешь сепаратистом? Нет? Напиши». И сепаратисты отказывались вести войну с Украиной.

— Как насчёт законности подобных действий?

— Ничего ужасного, предупредительная речь. Но было легально держать администрации, зажигать и уничтожать?

— Другими словами основное — мощь, а не законопроект?

— Временами другого выбора, помимо использования силы, нет. Впрочем я против любых преступных способов.